Как покупали машины в СССР? Первый магазин в Москве на Бакунинской улице, 50-е 60-е годы.

Свободная продажа автомобилей в СССР в частные руки началась с 1 сентября 1948 г., когда в Москве распахнул свои двери первый в стране специализированный магазина "Автомобили", расположенный в старинном доме по адресу улица Бакунинская дом 21. Это место стало самым популярным в столице после мавзолея и ГУМа — с утра до вечера там толпился народ. Здесь записывались в очередь на машины, покупали запчасти.

В большом зале на подиуме, огороженном лентой, стояли сверкающие машины, гордость отечественного автопрома: «Москвич» 401 — ладная четырехместная легковушка с запаской сзади, гордая, с литой спиной «Победа». И шестиместный, сверкающий металлом линкор на колесах — «ЗИМ» (Завод имени Молотова).

На плакате того времени «Накопил и машину купил» счастливый водитель помахивает сберкнижкой. Действительно, квалифицированный рабочий или инженер могли, сильно поднатужившись, купить «Москвич». В то время их средняя зарплата составляла от 800 до 900 рублей.

В первое время никакой очереди не было из-за отсутствия у населения свободных средств на такую дорогую покупку. Можно выбрать любую из 3 стоявших прямо в салоне магазина, в качестве образца, моделей: Победа, ЗИМ и Москвич-400. Из-за небольшого спроса склад магазина (гараж), находился во дворе здания, с выездом на ту же Бакунинскую улицу. Поэтому процедура покупки, например, Москвича была простой: приехал, выбрал машину, заплатил 9,000 рублей и уехал на новой машине получать номера в ОРУД ГАИ.
С повышением спроса возник дефицит, и склад готовой продукции переехал в район Силикатных улиц.

Очереди на 'Победу' и 'Москвич' составлялись самими покупателями, с "десятниками", "сотниками" и ежемесячными перекличками в соседнем дворе. Не явившиеся на перекличку безжалостно отсеивались. А вот «ЗИМ» был в свободной продаже — приходи и бери. Но стоила эта машина 40,000 тысяч!
Известный актер и режиссер Александр Ширвиндт рассказывал, что ходил туда, как в галерею. Смотреть, восхищаться, мечтать, и думать: неужели в стране есть человек, который может купить «ЗИМ»? Такие люди были. Ширвиндт видел, как из двора магазина выезжал на новеньком «ЗИМе» народный артист СССР Игорь Ильинский. Лауреата трех Сталинских премий провожали аплодисментами, словно он сыграл очередную блестящую роль. Может, Ильинский получил «ЗИМ» бесплатно? В то время заслуженных людей — артистов, ученых, спортсменов, передовиков труда — награждали автомобилями. Позже разрешение на покупку автомобиля без очереди получали ветераны войны и орденоносцы. В автосалоне новоявленному водителю выдавали счет, после чего он шел в сберкассу, чтобы оплатить машину. Потом возвращался в автосалон за чеком на получение автомобиля и только после этого спешил на склад. Стоит заметить, что кредиты, между прочим, беспроцентные, которые выдавались в СССР на многие товары, получить на машины было невозможно.
В процессе производства одной модели её стоимость не менялась, зато в момент смены моделей происходил резкий скачок цен. Так, Москвич-401 стоил 9,000 руб, Москвич-402 — 15,000 руб, а отличавшийся от него только двигателем с повышенной на 10 л.с. мощностью Москвич-407 — уже 25,000 руб.
В 60-е годы очереди составлялись уже непосредственно в магазине. Сроки были такие: записавшиеся в 1956-м году на 401-й 'Москвич' получали в 1959-м уже 407-й, а записавшиеся в 1959-м на 'Волгу' могли выкупить её в 1966-м за немалые послереформенные 5,500 руб.

Далее предлагаю почитать воспоминания непосредственных свидетелей процесса посещения этого магазина.

Воспоминания Михаила Колодочкина:
За 1951 год не скажу, а в 1959 году надо было вносить деньги за пару месяцев, потом приходила открытка, по ней надо было ехать забирать машину. Причем не на Бакунинскую, а куда-то на Силикатные проезды. Хотя цены подросли. В 1951 году обычная "Победа" стоила 22,000, шикарный ЗИМ 40000, а в 1959 году 25,000 р. стоил уже Москвич-407 (против 9,000 за 400-й в 1951 году и даже 8,500 за 400-й "кабриолет").
В 1960 году, еще до реформы цен 1961 года, здесь предлагали ГАЗ-21 за 40,000 р., Москвич-407 — за 25,000 и «горбатого» за 18,000. Через несколько лет, когда я, потихоньку от родителей, пришел сюда пешком — интересно же! — внутри висел щит с нарисованной Волгой, Москвичом-408 и ЗАЗ-965А — соответственно, за 5,602 руб., 4511 руб. 27 коп. и 2220 руб. У каждой картинки висел номер очереди.

Воспоминания Юрия Малинина:
Раз в год производилась запись лишь на подержанные автомобили, списанные из таксомоторных парков и пр. В 1953 году новая "Победа" стоила 16,000, а "Москвич" — 9,000 рублей. С брезентовым открывающимся верхом — на 500 рублей дешевле.

Воспоминания Дмитрия Серова:
Мой дед покупал машину в 1954 году. Никакой очереди не было, приехал, выбрал машину, заплатил и уехал получать номер в ОРУД ГАИ. В 1956 году мой дед вселился в новый дом в Хамовниках. На 144 коммунальных квартиры (примерно 320 семей) было два автомобиля: дедов Москвич-401 был второй машиной. Первой была "Победа" академика Немчинова (ректора Тимирязевки). Спустя 20 лет возле нашего дома в Тропарёве (тоже 144 квартиры, но уже отдельные) стояло больше двух десятков машин. Зарплаты росли при Хрущеве и ещё быстрее при Брежневе. Поскольку цены на еду повышать боялись (особенно после Новочеркасска — 62), инфляция выражалась в росте очередей, росте цен на "колхозном рынке" (на мандариновом дереве машина стала вырастать за сезон) и удорожании подакцизных товаров (спиртного и автомобилей). Впрочем, акциз тогда назывался налогом с оборота. В 1959 году изменилась система оплаты: надо было вносить деньги за пару месяцев, потом приходила открытка, по ней надо было ехать забирать машину. Причем не на Бакунинскую, а куда-то на Силикатные проезды.
А прирост продаж машин случался разово. Первый раз — когда в 1961 г. запустили ЗАЗ, второй — одновременно заработал ВАЗ и Ижевский завод.

Воспоминания Владимира Разина:
Осенью 1960 г. в автомагазине были выставлены: ГАЗ-21 "Волга" (цена 40,000 руб.), "Москвич-407" (цена 25,000 руб.) и ЗАЗ-965 "Запорожец" (цена 18,000 руб). Внутри магазина и возле него было много личностей кавказской национальности в широких кепках. Их интересовали в основном "Волги" (желательно светлых цветов). Директором автомагазина был тогда какой-то адмирал в отставке. Перед кабинетом директора была табличка с номерами очередников, которые могли уже оплачивать долгожданные покупки. Продавались также запчасти к "Победе", БМВ-321 и ЕМВ-340. Запчасти к "Москвичам" 401, 402 и 407 продавались в магазине возле метро "Студенческая". ЗИМы тоже продавались частным лицам, но мало. К тому же автомобиль был довольно дорогим. Одним из владельцев ЗИМа, как я знаю, был композитор Никита Богословский.
Собственный автомобиль — заветная мечта советского человека в 1950-1980-х годах. Очереди были на несколько лет. Помню, как в 1962 г. на Спартаковской площади была стихийная запись на очередь на Москвич-408. Среди очередников запомнил тогда артиста М. Ульянова.
Это было именно в 1962 году, хотя производство 408-го началось только в 1964-м. Информация о подготовке производства автомобиля уже появилась. Опытный образец автомобиля был уже представлен Хрущёву. На Спартаковской площади каждую неделю по выходным собирались очередники. Были "сотники" и "тысячники", у которых были списки. Проводились переклички. Кто не приходил, того безжалостно вычеркивали. Мы с отцом регулярно приходили, но в конечно счете списки куда-то пропали. И машину тогда мы так и не купили.

Воспоминания Сергея Ушакова:
На стыке 40-х и 50-х годов я учился в 343-й школе и каждый день проходил мимо магазина "Автомобили". Мы часто заходили в этот магазин и всем интересовались. В салоне магазина стояли лишь образцы, которыми можно было только любоваться. "Победа" М-20 стоила 16 тысяч рублей, "Москвич" — 9 тысяч. В свободной продаже их не было, машины выделялись в очень малых количествах только предприятиям и организациям, а те распределяли их за наличный расчет своим лучшим работникам. Запись в магазине проводилась только на подержанные автомобили, но для этого нужно было несколько лет простоять в черной очереди. К магазину примыкал гараж, в котором получали только новые автомобили. Гараж воротами выходил в Спартаковский переулок.
Если глянуть на это фото то видно, что у дома достаточно широкие окна первого этажа. Кроме того, я не знаю, какой был двор, может, машины закатывали в магазин оттуда… Магазин по продаже автомобилей в начале 60-х. (тогда, когда я его имел счастье посетить будучи школьником) в Москве был единственный, и его филиал, — собственно площадка готовых к продаже автомобилей (как новых, так и комиссионных), находилась в Южном порту. Про период 50-х, как осуществлялась торговля — не скажу, соплив был, но, когда в 1963 покупали Москвич-403, процесс я зафиксировал. Это выглядело так: на предприятие распределялись квоты на автомобили. К примеру — Волга -1 Москвичей — 3, Запор — 2. Администрация с согласия профкома и парткома создавала список "достойных", куда входили руководители, передовики и сильно нуждающиеся. Итого — Волга — зам директору, Москвичи: гл. инженеру, профсоюзному лидеру, столяру-краснодеревщику — победителю соцсоревнования, Запоры — матери героине и ветерану войны. По спискам, поданным предприятием в магазин (утвержденным администрацией ), счастливый обладатель ОЧЕРЕДИ на машину, сдавал простую открытку с 10-ти копеечной маркой со своим домашним адресом. Спустя некоторое время (от квартала до полугода-года) в почтовом ящике обнаруживаласть та самая открытка с синей печатью, (как у Полыхаева) с приглашением в магазин в строго указанный день вместе с обозначенной в ней цифрой в рублях и при паспорте. Обалдевший от счастья обладатель ОТКЫТКИ, бежал по друзьям и знакомым, бил об пол кубышки-копилки, вспарывал подушки с "схроном", наведывался в Сберкассу, чтобы в означенный день появиться на Бакунинской улице в Автомагазине с указанной суммой в кармане. Отстояв очередь из таких же лопочущих счастливцев, он по предъявлении а)открытки, б)паспорта и в)денег, получал на руки некую НАКЛАДНУЮ и чек об оплате, и на следующий день с повизгиванием мчал в Южный порт, чтобы с ранья занять очередь из таких же страждущих получить возможность выбрать автомобиль. Учтите, что на 50 накладных на площадке было 50 автомобилей, и если вы хотели иметь ВЫБОР, то надо было зайти на заветную площадку как можно раньше. А пускали туда порциями по пять человек. И пока они не "выберут", других не запускали. Мы с братом приходили дважды, т.к. в первый день мы попали туда во второй половине дня, сразу из магазина, и ему не понравились оставшиеся машины. После того, как машина была выбрана, продавец забирал накладную и вместо неё выдавал справку-счет для ГАИ, подставлял карман для 3-5 рублей и из обычной 7-литровой лейки плескал в бак 8 капель бензину, чтоб хозяин АВТОМОБИЛЯ мог добраться до ближайшей бензоколонки. Долгое время после того процесс оставался таким же.
Также в магазине осуществлялась продажа запчастей: старший брат посылал меня туда купить лампочки для нашей "Победы". А другой персонаж рассказывал, как стоял в очереди в кассу, чтобы оплатить приобретение Москвича 410 (полноприводного вездехода на базе М-402), а стоящих перед ним "товарищей" из южных республик, при оплате "Волги" попросили пройти в соседнее помещение. Конца истории он не дождался, но и сам несколько напрягся: не каждый день видишь, как людей забирают в неизвестность.

Воспоминания Александра Викторовича Виноградова:
"…Закончив работать на Севере в 1966 году, и собрав все отпускные за 4 года, взнос за кооперативную квартиру, и вычтя текущие расходы, мы обнаружили, что имеем финансовую возможность купить в личное пользование автомашину. Какую именно машину — вопрос не стоял. Естественно, только "Волгу" ГАЗ-21. И вовсе не из-за некоего престижа, а исключительно из-за бОльших удобств. Вопрос возник один — где и каким образом её купить. Цена на них поднялись год назад и она стоила уже 5,600 рублей.
Тут необходимо небольшое отступление. Легковой автомобиль в личном пользовании и до войны, и ещё лет 10 после войны был в общем-то экзотикой. В Североуральске к середине 50-х годов их было не более 5 штук -"Москвичи" и "Победы" при населении около 20 тысяч человек. Ещё в 1954 году при желании и деньгах можно было в Нижнем Тагиле свободно купить автомобиль "ЗИМ" за 41 тысячу рублей. До наших людей очень долго доходила мысль, что машина даёт ни с чем не сравнимую свободу передвижения и организации семейного отдыха как в месте жительства, так и в поездках за его пределы. Хотя возможности выезда за пределы нашего района были сильно ограничены отсутствием автомобильных дорог в общем понимании этого слова. Зато в те ранние годы Москва, как столица, имела приличную сеть дорог и хорошую связь с Крымом, Кавказом и столицами западных союзных республик.
Как во многих делах, пионером освоения собственного авто стал у нас Лёня Виноградов. В 1958 году его от Уралмашзавода послали заниматься шеф-монтажом прокатного оборудования на Орско-Халиловский металлургический комбинат. Это была большая комсомольская стройка, и в штаб строительства для поощрения лучших работников давали из Москвы талоны на покупку легковых автомобилей. Были это в основном "Москвичи", и Лёне дали модель 402. Денег у него совсем не было, т.к. при зарплате инженера 140-150 рублей, неработающей жене, и дочке в возрасте 7 лет, иметь какие-то накопления было совершенно нереально. Но купить машину очень хотелось. Стоила она около 25 тысяч рублей. Он занял эти деньги у родственников, и взял. Ездил он очень мало, да и зимой на ней ездить было не очень удобно. Если она простояла зимой на открытом воздухе, то после запуска двигателя надо было его долго прогревать при закрытой заслонке -иначе машина не могла стронуться с места.
Я начал спрашивать некоторых владельцев машин на тему -где же они купили? Некоторые мялись, другие говорили, что в магазине по записи. Магазин "Автомобили" в те далёкие годы был один — в Москве, на улице Бакунинская, N21. Куда я и решил отправиться.
Это было чУдное время! В те, уже далёкие годы, поездка в столицу была совершенно необременительным занятием. Стоимость билета была 10 рублей, и никаких очередей за билетами. Вылет в 8.15 утра из Кольцово, прибытие в Москву тоже ровно в 8.15. За два часа полёта всем пассажирам давали завтрак, в состав которого входила розеточка с чёрной икрой. Полёты осуществлялись на восхитительном лайнере ТУ-104, который в те времена по внешней красоте и привлекательности просто не имел аналогов в мире. Можно было долго его рассматривать, и никогда не надоедало. Правда, были у него и недостатки: "был ненадёжен, тяжёл, в полёте очень неустойчив и плохо управляем, был склонен к раскачке ("голландскому шагу"). Особую опасность представлял так называемый "подхват". Самолет резко подхватывало, он мгновенно набирал большую высоту, а затем срывался в неуправляемое вертикальное пикирование. По этой причине произошло несколько катастроф, в том числе самая известная катастрофа Ту-104- 17 октября 1958 года, когда рейс Пекин- Москва, пилотируемый экипажем Кузнецова потерпел катастрофу в Чувашии.
Деньги я вложил в дорожные сертификаты и вылетел в столицу. В Домодедово взял такси( тогда цена была 10 копеек 1 км.), и поехал в сторону центра искать гостиницу. Самая крупная проблема в Москве, для меня по крайней мере, была поиски ночлега. Родственников в Москве мы не имели, а знакомые были. Но в те времена и родственники, и знакомые жили там, в подавляющем большинстве, в очень стеснённых условиях, в лучшем случае в коммуналках. Ко всяким звонкам с вокзала от прибывших провинциальных родственников и знакомых относились с подозрением — пусти переночевать, а он ещё и пожить попросится! Поэтому я никогда им не звонил, а искал гостиницу. На этот раз начали искать в районе Бульварного кольца, и пройдя несколько штук безрезультатно, уже собрался ехать в Останкино. Тут увидел в окно гостиницу "Урал", и такси остановил. Зашёл в вестибюль, а там рядом с огромными двухэтажными дверями стоит крупногабаритный мужик с роскошной бородой-лопатой. "Места есть?" -спрашиваю. Кивает головой -"Да, есть!" Побежал вниз, и говорю таксисту: "Давай чемодан! Есть места!"
Удивление, которое появилось на лице таксиста, не поддаётся описанию — "Ну, парень, сильно тебе повезло! Сколько лет езжу, в этой гостинице никогда не было мест!" -"Так я же с Урала, и гостиница "Урал" -отвечаю ему. Схватил чемодан и быстро в вестибюль. Подбегаю к этим же огромным дверям, берусь за ручку, а этот же швейцар хватает меня за плечо:"Куда с чемоданом?" "Так Вы ж сказали, что места есть" -говорю ему. "Здесь ресторан -отвечает он. Гостиница на втором этаже".Очень захотелось утереться его бородой, но быстро сообразил -не разрешит. Беру чемодан и поднимаюсь на второй этаж. Действительно, там сидит администратор гостиницы. Однако сзади её, на стене, прикручены большими шурупами навсегда большие кованые из меди буквы, которые, если прочитать по слогам, то выражали такой смысл: "Свободных мест нет". А в глазах администратора я прочёл: "Вопросы ещё есть?" — и мысленно ей ответил, что вопросов больше нет.
Вышел с чемоданом на улицу, и стал думать что делать дальше. Вскоре около меня остановился ещё один паренёк с такими же проблемами. Разговорились. Он сказал, что на Даниловском рынке есть некая странная ночлежка, куда пускают только на трое суток, но в 8 утра её надо покидать, и приходить на ночлег не ранее 20 вечера. Выбора у нас не было. Да и нас это вполне устраивало, т.к. наши дела были в дневное время, а ночью надо спать. Поехали туда и нас приняли без всяких лишних вопросов. Оставшиеся полдня решил заняться подготовкой к основному делу — пообедал, нашёл адресный киоск, где за 20 копеек мне дали точный адрес магазина "Автомобили", и какими видами транспорта до него проще всего доехать. На оставшееся время сходил в стереокино, где упоительно порхали птички с ветки дерева на нос зрителя, и обратно.Иногда казалось даже, что птички сверху пускают капли на зрителей, и хотелось стряхнуть птичкины "гостинцы", или достать платочек и вытереть замазанный рукав. Каких только столичных штучек-дрючек не приготовлено для провинциалов!
Утром поехал в магазин на Бакунинскую, 21. Это бы двухэтажный дом небольшого размера, причём на втором этаже, мне кажется, были жилые квартиры. Помещение магазина небольшое где-то на 2-3 рабочих места. Сначала стал читать объявления, коих кругом было великое множество. Первое большими буквами на стене — "Запись иногородних на автомобили закончена". Стало понятно, что она, по крайней мере, была. Но мне от этого было не легче. Потом посмотрел на посетителей магазина и обратил внимание, что 90% -это молодые мужчины в специфических фуражках-аэродромах. Не знаю кто, но могу только догадываться, что люди здесь проводят время не за так, а что-то покупают или продают. Скорее всего те же автомобили. Около кассы увидел рукописный листок. Там был перечень автомобилей б/у, которые продавались только людям с московской пропиской. В списке было около 20 машин — "Победы", "Москвичи" и даже одна "Чайка" по цене 13142 рубля. Но все они были зачёркнуты, т.е. проданы, кроме двух горбатых "Запорожцев". На мой вопрос: "Когда будет следующая запись?" — продавец лишь загадочно разводил руками. Делать здесь было больше нечего, и я пошёл в музеи. Сходил в Третьяковскую галерею, Исторический музей, и на следующий день улетел домой.

Где-то уже через месяц работы в Карпинской партии Североуральской экспедиции мне позвонили и сказали, что свою машину "Волгу" ГАЗ -21 будет продавать ст. геолог по бокситам Гуткин Е.С. У него произошло несчастье — после лекции "О международном положении" на шахте N14 СУБРа, и возвращаясь на своей машине домой, в сумерках на обочине сбил насмерть горного мастера шахты. Заведено уголовное дело по данному факту. Я ему позвонил домой и поинтересовался насчёт продажи. Он сказал, что это не телефонный разговор, и велел прийти к нему домой в ближайший выходной день, и дал мне свой адрес — он знал, что я иногда бываю в городе на выходных.
В ближайший выходной поехал в Североуральск и пошёл к нему домой. Жил он в районе вокзала в новой "хрущёвке". В квартире идеальная чистота и порядок. Хорошо меблирован зал и в углу устроен его кабинет. Сели. Он рассказал кратенько произошедшую историю, и сказал, что машину он точно продаст и ездить не будет. Что разбитую фару и крыло, сморщенное от удара, он отремонтирует. Но на всё это надо время. Был вполне приветлив, но сказал, чтобы заглянул к нему через месяц. В назначенный срок он сам не уложился и велел позвонить уже через два месяца. В этот же промежуток состоялся суд и ему дали условный срок. Когда я ему позвонил в назначенное время, то он сказал, что угнал машину в Крым к родственникам, которые попросили у него её поездить. Ещё через неделю, находясь в экспедиции, зашёл к начальнику Гидропартии Плотникову И.И., и между основными делами, он вдруг поинтересовался моими отношениями с Гуткиным Е.С. по машине. Я рассказал. Он посоветовал мне не обращаться к нему больше по этому делу, т.к. он сразу после суда продал её грузинам. Я, конечно, слабо верил, что он мне её продаст за номинальную цену, т.к. грузины в те годы давали, как минимум, двойную. Да и осуждать его за это трудно.
Где-то через пару месяцев после этой закончившейся истории, мне позвонили снова и сказали, что директор СУБРа Елисеев И.В. уезжает на новое место работы и продаёт свою "Волгу". Опять приехал в Североуральск, и звоню. Приятный женский голос отвечает, что "Да, действительно будем продавать. Но там на машине дефект — однажды муж вместо передней передачи включил заднюю, и врезался в столб. Если Вы её так купите, то мы продадим, немного сбавив цену на ремонт." Я ответил, что нет проблем, и я её заберу. Попросила перезвонить через неделю. У меня возникла искра надежды, и я уже хотел искать место для стоянки, но потом подумал -рановато. Сначала надо купить. Звоню через неделю, и тот же приятный голос говорит, что муж решил отдать машину зятю, и наша сделка не состоится. Через несколько недель мы купили мотоцикл ЯВА-250, и все были страшно довольны несколько лет до покупки машины.
Где-то в конце 60-гг. в журнале "Крокодил" была блестящая карикатура вроде бы Горяева — Изображено огромное стадо "Волг", которое гонят три джигита на конях в бурках и папахах в сторону Кавказских гор. Довольно точно отражало тогдашнюю действительность. К нам в экспедицию по обмену опытом приезжал паренёк из Азербайджана. Он рассказал нам такую историю. К ним в Белоканский район завезли в магазин ГАЗ-24 чёрного цвета и поставили в свободную продажу. Машина простояла полгода, и никто не купил. На наш вопрос- "Почему?"Он ответил, что надо было доказать законное происхождение средств. Поэтому им было выгодно купить машину в России с рук за две-три цены, и никому не доказывать законность происхождения денег.Этой истории не было бы совсем, если бы я готовую трёхкомнатную кооперативную квартиру в Тюмени продал за рыночную цену, либо мог свободно обменять на 2-3 "Волги". Но для этого "надо было уметь жить" -как говорили в фильмах умные люди.
В 1968 году появилась новая модификация "Волга" ГАЗ-24. Цена её сразу выросла до 9.5 тысяч, а позднее и до 15 тысяч. Однако качество её было гораздо хуже, чем у ГАЗ-21. У первой "Волги" были освинцованный изнутри корпус, и она почти не гнила десятилетиями. У ГАЗ-24 дырки в крыльях появлялись уже на 5-7 году эксплуатации. Надо прямо признать, что цена новой "Волги" не соответствовала её качеству.
Лёня Виноградов тоже мечтал иметь "Волгу", и его мечта сбылась в 1983 году, когда Уралмашзаводу исполнилось 50 лет, а Лёня там проработал 30 лет, и ему дали талон на её приобретение. У нашей семьи возможность приобретения её появилась в середине 80-х и позднее, но я интуитивно чувствовал, что её цена далеко не соответствует её качеству, и не стал менять свои "Жигули". Когда в начале 90-х открылись границы, и в Россию хлынул поток подержанных иномарок, то цены на ГАЗ-24 немедленно рухнули. В нашей семье ездили на разных машинах — "Жигулях", БМВ, УАЗ -буханка, Мерседес-124. Однако мне до сих пор нравится Волга" ГАЗ-21. И если бы на её корпус поставили западный двигатель и трансмиссию, спрос на неё был бы запредельный даже сейчас. Сегодня времена круто изменились.

Рассказ " Покупка автомобиля", автор Ефим Дорош, журнал "Огонёк" март 1952 года

Семен Поликарпович Колиенко, председатель колхоза имени Ленина, собирался купить автомобиль.
Еще прошлой зимой, когда обсуждали предстоящие расходы, кто-то из членов правления сказал, что в обстановке укрупненного хозяйства руководителю без легковой машины никак не обойтись. Первая причина — земли семь тысяч гектаров; попробуй поспеть во всякое место на бегунках или в бедарке! А второе — то, что автомобиль необходим для представительства: на районное совещание съездить, в областные организации по каким-либо делам… Одним словом, куда ни кинь, не миновать купить «Победу».
Уже хотели было проголосовать, но Семен Поликарпович взял счеты, с грохотом сдвинул костяшки, положил шестнадцать тысяч, которые потребуются на покупку автомобиля, и тут же рассчитал, что на эту сумму можно приобрести картофелемялку, моторчик для пилорамы и сверлильный станок слесарям. Члены правления, как говорится, «потылицы зачесали»… Автомобиль, понятно, — хорошая вещь, но и вся эта механизация, которую перечислил председатель, тоже нужна бы в хозяйстве. Можно бы, правда, и то и другое осилить — капитал позволяет. Но, с другой стороны, как подумаешь, что вместо «Победы», без которой все ж таки обходились, появится в колхозе, к примеру, зернодробилка, да еще и мотор к веялке, да еще… А что, если и «Победу», и все эти моторы, и зернодробилку со всем прочим купить? Вполне, конечно, доступно. Но только опять же — шестнадцать тысяч! Это же ко всему перечисленному еще и насосы для поливки огородов добавить.
— Лучше уж я на свои деньги куплю, — предложил Колиенко. — В личное пользование.
Однако в ту зиму Семен Поликарпович не собрался с деньгами: надо было пальто дочери справить, и не какое-нибудь, а драповое, с котиковым воротником, — совсем уже взрослой девушкой стала Ивга. Да и по дому надо было кое-что купить: из белья, из посуды разной всячины, гардероб зеркальный… Тысяч пять — шесть и не видели, как разошлись. Пришлось отложить покупку автомобиля.
И вот недавно, недели за две до Нового года, достал Семен Поликарпович сберегательную книжку — вполне хватает на «Победу». Еще и останется тысчонка — другая, чтобы книжка яловой не гуляла.
— Ну как, — спросил Колиенко жену, — какую будем брать: лимузин или кабриолет?
— Та мне все равно! Когда бы это корова, я бы сказала…
— Вы ж, тату, зеленую берите, — вмешалась Ивга. — Или нет, голубенькую. Как у самого Давиденки… И чтобы приемник обязательно. Не жалейте уж денег.
Автомобиль можно было приобрести в Киеве, но Колиенко давно уже списался с одним московским знакомым, и тут как раз пришла телеграмма: срочно, мол, выезжай, ожидает машина. К тому же колхоз собирался отправить в столицу на новогодний базар трехтонку с продуктами: гусей штук пятьдесят, яблок титовки ящиков двадцать, сушеной вишни, чесноку, цыбули… Очень удобно получилось: не нужно тратиться на железнодорожный билет, и опять же свой человек при покупке будет — шофер Яков Середа.
Семен Поликарпович вызвал к себе в кабинет кладовщика, бегавшего по каморам и амбарам с пачкой ордеров. Высокий, тощий, в короткой замасленной стеганке, рукава которой были не по его длинным рукам, Микола Абрамович Робуль даже речи лишился от огорчения, когда услышал, что председатель собирается вместе с ним в Москву: это же хуже нет с хозяином ездить — посади его в кабину, а сам в кузове торчи!
— Так поездом же лучше! — проговорил наконец кладовщик. — Я ж вам и билет возьму. Хотите — мягкий, хотите — купейный. Поедете, как люди…
Но Колиенко раз уж решил что-нибудь, так наново решать не станет.
— Давайте, Микола Абрамович, завтра с утра и тронемся.
На другой день, еще темно было, Семен Поликарпович стал собираться в дорогу. Он побрился, взял с подзеркальника дочкин одеколон, налил в горсть и тщательно растер красное, в глубоких складках лицо, чуть блестевшее после бритья. Над рыжими его усами несколько вкривь торчал крупный горбатый нос. Семен Поликарпович натянул на ноги белые, как снег, фетровые бурки, надел отутюженный дочерью китель с отложным воротником, пришпилил орденскую планку и остался весьма доволен своей внешностью.
…
Семен Поликарпович привык у себя дома к необозримым степным просторам, где с мостика комбайна, куда ни глянешь, глазу не на чем остановиться, и ему казалось, что здесь нет и кусочка свободной земли, хотя дорога шла и среди полей и среди лугов с замерзшими речками, окаймленными торчавшим из снега тальником.
— Это же сколько тут продукции производят! — рассуждал председатель.— И машин, и мануфактуры, и другого всякого добра! Очень наглядная картина! С нашими гусями та цыбулей и соваться вроде совестно. Маловато везем! Машины бы три — четыре нагрузить, тогда б еще так.
— Что ж мы одни! — сказал Робуль.
— Одни не одни, а все ж таки… Производительность надо повышать, вот что! Когда, к примеру, ездил я в город за ситцем или, сказать, за патефоном, — один был с меня спрос. А теперь за автомобилем еду. Тут, Микола Абрамович, вовсе другая ситуация. Держава мне автомобиль, а я ей сто пудов с гектара, как и вчера! Стыднэнько вроде получается. Га?
— Москву уже видать, — уклонился от ответа кладовщик.
Над неровной от множества крыш линией горизонта, в фарфоровом небе солнечного зимнего утра, почти такого же цвета, как небо, только темнее, словно сгустившийся дым, возвышалась исполинская, в остроконечных уступах гора. Такое уже было однажды с Семеном Поликарповичем, когда он впервые приехал в Одессу и, повернув с одной из улиц на какую-то площадь, увидел огромную, чуть выпуклую синюю стену, дышавшую холодом, — море!
— Если б не знал, не поверил бы, что это человеком сделано, — проговорил председатель, показав на высотный дом.
Меж тем грузовик в ряду других машин медленно катился по московским улицам вдоль тротуаров, проворно работая железными руками, двигались транспортеры, и кучи грязного снега, всползая по наклонной плоскости наверх, падали в кузовы шедших впереди самосвалов. Семен Поликарпович подумал, что такую бы машину хорошо поставить на току для погрузки зерна, стал было развивать свою мысль кладовщику, но грузовик уже входил в ворота колхозного рынка; беспрерывно сигналя, Яков вел машину сквозь плотную массу людей, осторожно раздвигая ее бортами. Семен Поликарпович даже устал от напряжения, словно это он, а не Яков сидел за рулем. И хотя шофер не мог его услышать, он кричал ему совсем по-стариковски:
— Трошки тише, Яша! Та тише же!
А Робуль, подобно Тарасу Бульбе, прибывшему в Сечь, приветствовал знакомых председателей и кладовщиков, стоявших кто в кузове машины среди бараньих туш или мешков с картофелем, а кто в ларьке, загроможденном ящиками с мандаринами, урюком, изюмом:
— Доброго здоровья, Усман-оке! Здоров. Рожневский! Как торговля, Цомая?
Оставив Миколу Абрамовича на базаре, Семен Поликарпович с Яковом отправились покупать автомобиль.
Магазин был большой и выглядел полупустым, только в глубине его, у стен, стояли маленькие прилавки. Круглые столики, диваны, пальмы в зеленых кадушках создавали впечатление, будто здесь помещается приемная какого-нибудь министерства, и Семен Поликарпович по привычке даже поискал глазами окошечко справочного бюро. Взгляд его остановился на светло-серой «Победе», стоявшей возле окна и отгороженной чуть провисшим толстым шнуром из малинового бархата. Расстегнув пальто, Колиенко как бы невзначай нащупал через сукно кителя хрустящую пачку денег во внутреннем кармане.
— Эту и возьмем, — сказал он Якову. — Подходящая масть. Солидная.
Но оказалось, что облюбованная председателем машина — выставочная, а те, что для продажи, стоят в смежном помещении, похожем на гараж, где густо пахло резиной.
Яков, несколько смущавшийся в магазине, почувствовал себя здесь свободнее и хотел было поднять капот одной из машин, точно такой же, как и на выставке, но продавец — плотный мужчина в мягкой кожаной рубашке с бесчисленными застежками-молниями — остановил его небрежным жестом:
— Показывать буду я, молодой человек!
Неслышно переступая толстыми слоновьими ногами, как бы нехотя двигался он вокруг машины, чуть ленивыми и в то же время ловкими движениями поднял капот, надел клеммы на аккумулятор и опробовал сигнал, включил зажигание, нажал на стартер… А Яков, прислушиваясь к ровному шуму мотора, к тихому пощелкиванию, какое издавали замки, когда продавец одну за другой распахивал дверцы, таинственно, словно они обманывали продавца, шептал на ухо председателю:
— Как часы! Редкая машина!
Когда же продавец, открыв багажник, показал набор инструментов и приспособлений числом в сто с лишним штук, вплоть до кусочка замши для протирки стекол, Яков быстро спросил:
— Это как, положено к машине?
— С чем конь покупается, то с него не сымается, — сказал пословицей Семен Поликарпович, вытащил зачем-то пепельницу из гнезда, осмотрел ее внимательно, проговорил: — Культура! — потом, решившись, обратился к продавцу: — Прямо в кассу платить или как?
Покамест он оформлял покупку, Яков еще раз осмотрел машину, занял место за рулем и, когда председатель вернулся, с профессиональной лихостью распахнул перед ним дверцу.
Автомобиль медленно выехал из магазина.

Магазин был закрыт в конце 70-х годов, с переносом его функций в новый современный комплекс в конце Варшавского шоссе и на другие площадки в городе, и к этому времени он уже перестал быть единственным в городе.
Все соседние дома были снесены в 1980-е годы в рамках строительства участка нынешнего Третьего Транспортного Кольца. Так что в настоящее время на месте магазина находится поворотная развязка выезда со Спартаковской площади на Бакунинскую улицу, а под ним — Лефортовский тоннель.

А закончить историю существования этого замечательного магазина я хочу полным текстом стихотворения "Смена", написанного Сергеем Михалковым в 1968 году. Стихотворение короткое, легкое по восприятию и со смылом! Читается и даже запоминается "на одном дыхании"!

День был весенний,
Солнечный,
Ясный.
Мчались машины
По площади Красной.
Мчались машины,
Где надо — гудели,
В каждой из них
Пассажиры сидели:

В ЗИЛе-110, в машине зеленой,
Рядом с водителем —
Старый ученый.
В «Чайке» —
Седой генерал-лейтенант,
Рядом с шофером его адъютант
В бежевой «Волге» —
Шахтер из Донбасса,
Знатный забойщик высокого класса.
В серой «Победе» —
Известный скрипач,
И в «Москвиче» — врач.

Шины машин
По брусчатке шуршат.
Время не ждет.
Пассажиры спешат:
Кто в академию на заседание,
Кто на футбольное состязание,
Кто посмотреть из машины столицу,
Кто на концерт,
Кто на службу в больницу.

Вдруг впереди
Тормоза завизжали —
Это шоферы педали нажали:
Черные,
Белые,
Желтые,
Синие
Остановились машины у линии.
Остановились.
Стоят.
Не гудят.
А из машин пассажиры глядят.
Ждут пассажиры,
Водители ждут —
Мимо машин ребятишки идут!

По пешеходной
Свободной
Дорожке
Топают,
Топают,
Топают ножки —
Маленьким гражданам
Детского сада
Здесь перейти
Эту улицу надо.

Дети проходят,
А взрослые — ждут,
Ждут уже пять с половиной минут!
Ждут. Не шумят.
Никого не ругают —
Это же наши ребята шагают!
Наши защитники дела Советов!
Наши рабочие!
Наши поэты!
Учителя,
Агрономы,
Артисты!
Воины!
Ленинцы!
Коммунисты!
Каждому ясно:
Ну как же не ждать.
Будущей смене дорогу не дать!

Дети прошли.
Постовой обернулся:
— Добрая смена!—
И сам улыбнулся.
— Смена!—
Кивнул постовому шофер.
— Смена!—
Промолвил с улыбкой шахтер.
— Слава народа!—
Ученый сказал.
«Сила!»—
Подумал седой генерал.